ГЛАВНАЯ
Don’t lower your hands, getting up from the bottom will be harder.
אל תרפו ידיים – קשה יותר לעלות מן התחתית.
אל תרפו ידיים – קשה יותר לעלות מן התחתית.
Идея зажглась, прокралася змеею,в восторге свою руку об руку тру.
И сдастся она охлажденная мною.
Пока же горит, а я ждать не терплю!
Быть может наставлю я клякс на душе,
почеркаю все даже если не бред.
Но я разыщу этот след на песке.
Тот след, что заметил с течением лет!
И слово за словом вобью частокол,
чьи буквы с усердьем пером проточу.
Блуждал что б безумный, а друг бы прошел,
по острому краю продвинув свечу!
И пусть меня время попросит проверить,
полезен ли был той стены частокол?
Разрушить ли лучше? А может достроить?
Друзьям ли я чай по пути разливал?
There’s nothing more useful than acknowledging your own mistake.
אין דבר מועיל יותר מהכרת הטעות של עצמך.
אין דבר מועיל יותר מהכרת הטעות של עצמך.
Скользя сквозь глупости червяк,
не видел свет свой среди дня.
Среди других как он гуляк,
лакал и он сон бытия.
И он себя отождествлял
с другими и банально жрал.
Искал свой шанс, все время спал,
но как то с грустью помечтал.
Желал он что-то изменить,
не против был бы внешний мир.
Но как себя переродить?
И где же настоящей жизни пир?
Он клял судьбу, глотал слюну,
искал и мудрость, и луну,
нашел бы даже Сатану,
все опостылело ему.
И он ушел в свой личный мир,
закрыл замок, поставил шифр.
Пустил в себя ночной эфир,
и даже слышал эхо лир.
Ему шептали страхи ночи,
надежды луч бил через щель,
мерцали мыслей огоньки,
но как-то в мир открылась дверь.
Свет осветил часть тусклой кельи,
в которой он так долго спал,
родилось чувство робкой трели,
что с любопытством он издал.
Он вылез мокрый и помятый,
и долго сохнул, весь дрожал.
Но как же бархат опохальный
к лицу ему! Мир восклицал.
А он не знал, что с этим делать,
порхал по небу невзначай,
пил сок цветов, любил мечтать
и знал дурак, что это рай.
Что вторит в такт ах-ах, ах-ах...
Ты здесь живи, не спи, не спи!
Мы любим крыльев твоих взмах,
они меняют Мир для нас, ты к нам лети!..
не видел свет свой среди дня.
Среди других как он гуляк,
лакал и он сон бытия.
И он себя отождествлял
с другими и банально жрал.
Искал свой шанс, все время спал,
но как то с грустью помечтал.
Желал он что-то изменить,
не против был бы внешний мир.
Но как себя переродить?
И где же настоящей жизни пир?
Он клял судьбу, глотал слюну,
искал и мудрость, и луну,
нашел бы даже Сатану,
все опостылело ему.
И он ушел в свой личный мир,
закрыл замок, поставил шифр.
Пустил в себя ночной эфир,
и даже слышал эхо лир.
Ему шептали страхи ночи,
надежды луч бил через щель,
мерцали мыслей огоньки,
но как-то в мир открылась дверь.
Свет осветил часть тусклой кельи,
в которой он так долго спал,
родилось чувство робкой трели,
что с любопытством он издал.
Он вылез мокрый и помятый,
и долго сохнул, весь дрожал.
Но как же бархат опохальный
к лицу ему! Мир восклицал.
А он не знал, что с этим делать,
порхал по небу невзначай,
пил сок цветов, любил мечтать
и знал дурак, что это рай.
Что вторит в такт ах-ах, ах-ах...
Ты здесь живи, не спи, не спи!
Мы любим крыльев твоих взмах,
они меняют Мир для нас, ты к нам лети!..
Laziness is a goal not clothed in meaning.
עצלות היא מטרה ללא משמעות.
עצלות היא מטרה ללא משמעות.
Lies and truth are the ancestors of consciousness. Boredom is the companion of talent. Zealous commitment to the task is the torment of genius. Identification is the last step in the maze of existence.
שקר ואמת – ההורים הקדמונים של התודעה. שעמום – בת לוויית הכישרון. יחס קנאי לעבודה – ייסורי הגאון. הזדהות – הצעד האחרון במבוך הקיום.
שקר ואמת – ההורים הקדמונים של התודעה. שעמום – בת לוויית הכישרון. יחס קנאי לעבודה – ייסורי הגאון. הזדהות – הצעד האחרון במבוך הקיום.
We share the meaning of existence, and this is what charges our soul’s batteries.
אנו חולקים את משמעות הקיום, וזה מה שטוען את הסוללות של נשמתנו.
אנו חולקים את משמעות הקיום, וזה מה שטוען את הסוללות של נשמתנו.
Stupidity is where the path to wisdom and love begins!
הטיפשות היא ראשית הדרך הן אל החוכמה והן אל האהבה!
הטיפשות היא ראשית הדרך הן אל החוכמה והן אל האהבה!
