СТИХИ
.jpg)
Из ничего рождённые явления,
резвятся в смысле бытия,
считает время их мгновения,
перетекая из веков в века.
Сердца их столь неугомонны,
ошибки боль, дела чудны.
Явления живой природы,
являют в мир свои мечты.
И ненасытны их желания,
и страшен лик порой и дик,
и смысл их существования,
порою скрыт от них самих.
Забавное порою племя,
кто поумней, кто посильней,
явления, что тратят время,
нет трат для времени верней!
Явления, что ищут смысл,
глядят загадочно молча,
приумножая этим смысл,
делиться смыслом бытия.
Явленья все имеют свойство
ваять его хоть из песка,
и наделять пусть не навечно,
но смыслом жизни и тебя!
резвятся в смысле бытия,
считает время их мгновения,
перетекая из веков в века.
Сердца их столь неугомонны,
ошибки боль, дела чудны.
Явления живой природы,
являют в мир свои мечты.
И ненасытны их желания,
и страшен лик порой и дик,
и смысл их существования,
порою скрыт от них самих.
Забавное порою племя,
кто поумней, кто посильней,
явления, что тратят время,
нет трат для времени верней!
Явления, что ищут смысл,
глядят загадочно молча,
приумножая этим смысл,
делиться смыслом бытия.
Явленья все имеют свойство
ваять его хоть из песка,
и наделять пусть не навечно,
но смыслом жизни и тебя!
Набросали песни слов на наши мысли,
намели обиды слов на наше горе.
Разгрести б сугробы, что бы разлюбили,
мы свое же горе, горе и чужое.
Нам довольно сложно вторить в каждом слове,
осуждая что то, если то за дело.
Разве мы чужие на родной планете?
Так чего ж не слышим ближнего мы слово?
Только музыканты или же поэты,
в душу к нам забраться смеют и поджечь.
Почему ж не дать нам верные советы,
верные ответы для кого беречь?
Верные слова если ночь длинна,
как же не раздать, как не разбросать?
Скуку променял кто-то на лекарства,
книжку под подушку куда лучше класть.
Музыка и слово лечат наше сердце,
криком "Браво!" встречу, этих докторов.
Каждому по слову, каждому по вере,
каждому молчание, нарубил коль дров!
намели обиды слов на наше горе.
Разгрести б сугробы, что бы разлюбили,
мы свое же горе, горе и чужое.
Нам довольно сложно вторить в каждом слове,
осуждая что то, если то за дело.
Разве мы чужие на родной планете?
Так чего ж не слышим ближнего мы слово?
Только музыканты или же поэты,
в душу к нам забраться смеют и поджечь.
Почему ж не дать нам верные советы,
верные ответы для кого беречь?
Верные слова если ночь длинна,
как же не раздать, как не разбросать?
Скуку променял кто-то на лекарства,
книжку под подушку куда лучше класть.
Музыка и слово лечат наше сердце,
криком "Браво!" встречу, этих докторов.
Каждому по слову, каждому по вере,
каждому молчание, нарубил коль дров!
Обман придумали для доброй шутки,
словно щепотку соли на обед.
Но кто-то полюбил шутить по свински,
и воровать у мира чей то свет.
В обмане мы живем с тех пор и в мире мрачном,
не в состоянии плохую шутку разгадать.
Плохой шутник так шутит над ребенком,
даря ему пустышку-фантик, что бы смех отнять.
Но время ведь придет и повзрослеет,
найдет дитя и смысл горьких шуток, и ответ,
и шутника дай Бог просящего прощения,
а не уверенного в правоте своей!
словно щепотку соли на обед.
Но кто-то полюбил шутить по свински,
и воровать у мира чей то свет.
В обмане мы живем с тех пор и в мире мрачном,
не в состоянии плохую шутку разгадать.
Плохой шутник так шутит над ребенком,
даря ему пустышку-фантик, что бы смех отнять.
Но время ведь придет и повзрослеет,
найдет дитя и смысл горьких шуток, и ответ,
и шутника дай Бог просящего прощения,
а не уверенного в правоте своей!
Художники поэты наших глаз!
Писатели поэты наших слов,
как математики поэты наших цифр,
а композиторы поэты наших звуков!
Испокон веков они гранят прекрасного алмаз,
предпочитая боль и смерть, малейшему изъяну...
Писатели поэты наших слов,
как математики поэты наших цифр,
а композиторы поэты наших звуков!
Испокон веков они гранят прекрасного алмаз,
предпочитая боль и смерть, малейшему изъяну...
Не глазейте, но смотрите.
На мгновенья перейдите
стрелки вечной тишины.
Нет, не тикайте и вы.
На мгновенья перейдите
стрелки вечной тишины.
Нет, не тикайте и вы.
Камни, море, дива...
Волн судьба неумолима...
Разобьют гранит их ласки...
Пел бы только ветер сказки...
Волн судьба неумолима...
Разобьют гранит их ласки...
Пел бы только ветер сказки...
В мире мы все инструменты,
кто столярный,
кто музыкальный,
кто-то быть может универсальный.
Нахальный для злого,
заточит любого.
Злой для хама,
довеска для хлама.
Кто-то важный,
дом многоэтажный.
Кто-то свой,
но не простой.
Кто-то любимый
в квартире чужой,
очень дорогой,
модный, но не твой.
Кто-то далёкий,
близкий к заботам.
Кто-то родной,
но не герой.
Кто-то друг,
тянет чужой плуг.
Кто-то враг
или страх.
Родился новый,
ушел старый.
Ушел мудрый,
был глупый.
Был жадный,
стал старый,
но был ли первый,
самый изначальный?
Его не видно,
даже обидно,
а мы как на витрине
в его магазине.
Или на заводе,
на сцене, в хороводе,
знай починяем,
танцуем, гуляем.
Главный инструмент
словно цемент,
мир вокруг нас
трется о нас.
А мы и не знаем,
камни буцаем,
нам бы поспать,
а не рай земной ваять.
кто столярный,
кто музыкальный,
кто-то быть может универсальный.
Нахальный для злого,
заточит любого.
Злой для хама,
довеска для хлама.
Кто-то важный,
дом многоэтажный.
Кто-то свой,
но не простой.
Кто-то любимый
в квартире чужой,
очень дорогой,
модный, но не твой.
Кто-то далёкий,
близкий к заботам.
Кто-то родной,
но не герой.
Кто-то друг,
тянет чужой плуг.
Кто-то враг
или страх.
Родился новый,
ушел старый.
Ушел мудрый,
был глупый.
Был жадный,
стал старый,
но был ли первый,
самый изначальный?
Его не видно,
даже обидно,
а мы как на витрине
в его магазине.
Или на заводе,
на сцене, в хороводе,
знай починяем,
танцуем, гуляем.
Главный инструмент
словно цемент,
мир вокруг нас
трется о нас.
А мы и не знаем,
камни буцаем,
нам бы поспать,
а не рай земной ваять.
Реальный мир подкинул красок ирреальных,
И только обмакнул в них кисть.
Не нарисует он фонтанов разноцветных,
но нарисует нежный взгляд и где-то Ариадны нить.
Я так же не пишу, пока только мечтаю,
словно птенец, готовый полететь.
На встречу к неизведанному краю,
пускай рука судьбы толкнет парить.
Чтоб закружилось в танце душ стремление
быть рядом, обнимать любовь.
Что бы глаза ее зажгли очарование,
и загорелся в сердце от искры ее огонь.
И кисть, и холст порой воображеньем разделимы,
в руках художника словно застывшие в пути.
И только время, что сближает судьбы,
прокладывает нам маршруты для любви.
И только обмакнул в них кисть.
Не нарисует он фонтанов разноцветных,
но нарисует нежный взгляд и где-то Ариадны нить.
Я так же не пишу, пока только мечтаю,
словно птенец, готовый полететь.
На встречу к неизведанному краю,
пускай рука судьбы толкнет парить.
Чтоб закружилось в танце душ стремление
быть рядом, обнимать любовь.
Что бы глаза ее зажгли очарование,
и загорелся в сердце от искры ее огонь.
И кисть, и холст порой воображеньем разделимы,
в руках художника словно застывшие в пути.
И только время, что сближает судьбы,
прокладывает нам маршруты для любви.
