СТИХИ
В мире мы все инструменты,
кто столярный,
кто музыкальный,
кто-то быть может универсальный.
Нахальный для злого,
заточит любого.
Злой для хама,
довеска для хлама.
Кто-то важный,
дом многоэтажный.
Кто-то свой,
но не простой.
Кто-то любимый
в квартире чужой,
очень дорогой,
модный, но не твой.
Кто-то далёкий,
близкий к заботам.
Кто-то родной,
но не герой.
Кто-то друг,
тянет чужой плуг.
Кто-то враг
или страх.
Родился новый,
ушел старый.
Ушел мудрый,
был глупый.
Был жадный,
стал старый,
но был ли первый,
самый изначальный?
Его не видно,
даже обидно,
а мы как на витрине
в его магазине.
Или на заводе,
на сцене, в хороводе,
знай починяем,
танцуем, гуляем.
Главный инструмент
словно цемент,
мир вокруг нас
трется о нас.
А мы и не знаем,
камни буцаем,
нам бы поспать,
а не рай земной ваять.
кто столярный,
кто музыкальный,
кто-то быть может универсальный.
Нахальный для злого,
заточит любого.
Злой для хама,
довеска для хлама.
Кто-то важный,
дом многоэтажный.
Кто-то свой,
но не простой.
Кто-то любимый
в квартире чужой,
очень дорогой,
модный, но не твой.
Кто-то далёкий,
близкий к заботам.
Кто-то родной,
но не герой.
Кто-то друг,
тянет чужой плуг.
Кто-то враг
или страх.
Родился новый,
ушел старый.
Ушел мудрый,
был глупый.
Был жадный,
стал старый,
но был ли первый,
самый изначальный?
Его не видно,
даже обидно,
а мы как на витрине
в его магазине.
Или на заводе,
на сцене, в хороводе,
знай починяем,
танцуем, гуляем.
Главный инструмент
словно цемент,
мир вокруг нас
трется о нас.
А мы и не знаем,
камни буцаем,
нам бы поспать,
а не рай земной ваять.
Реальный мир подкинул красок ирреальных,
И только обмакнул в них кисть.
Не нарисует он фонтанов разноцветных,
но нарисует нежный взгляд и где-то Ариадны нить.
Я так же не пишу, пока только мечтаю,
словно птенец, готовый полететь.
На встречу к неизведанному краю,
пускай рука судьбы толкнет парить.
Чтоб закружилось в танце душ стремление
быть рядом, обнимать любовь.
Что бы глаза ее зажгли очарование,
и загорелся в сердце от искры ее огонь.
И кисть, и холст порой воображеньем разделимы,
в руках художника словно застывшие в пути.
И только время, что сближает судьбы,
прокладывает нам маршруты для любви.
И только обмакнул в них кисть.
Не нарисует он фонтанов разноцветных,
но нарисует нежный взгляд и где-то Ариадны нить.
Я так же не пишу, пока только мечтаю,
словно птенец, готовый полететь.
На встречу к неизведанному краю,
пускай рука судьбы толкнет парить.
Чтоб закружилось в танце душ стремление
быть рядом, обнимать любовь.
Что бы глаза ее зажгли очарование,
и загорелся в сердце от искры ее огонь.
И кисть, и холст порой воображеньем разделимы,
в руках художника словно застывшие в пути.
И только время, что сближает судьбы,
прокладывает нам маршруты для любви.
О сколько нам рассказов дивных
сулит воображенья дух
и муза, мыслей покоренных,
и жизни, приключений путь,
и разум, заблуждений маг!
сулит воображенья дух
и муза, мыслей покоренных,
и жизни, приключений путь,
и разум, заблуждений маг!
Войну я своей воле объявить решил,
не сразу глупость осознал, но отменил.
Ведь только ей и мне противопоставлен мир,
и только я есть у нее, и мне она кумир.
Мне хорошо когда тождествен каждый бит,
когда же с миром вздорим мы, я как она побит.
Нет толку обмануть её, и может кажется наоборот,
будто и так хорош не идеальный поворот,
Но рано или поздно все идет в разлад с самим собой,
реальности претит фальшивый поворот или покой,
а мочи порой нет идти, ни у нее, ни у меня.
Хоть кто-то, разум, случай, время, дали б днем огня!
Мы были бы врагами, но сковала
судьба нас узой братства навсегда.
Она не отдыхает когда мне болит,
когда натянут нерв и кажется, что жизнь горит.
Только когда случайно путь найдем впотьмах,
только тогда с самим собой мир на ножах.
Уже через мгновение коса найдет на камень,
и снова чей-то нож начнет меня и мою волю к жизни ранить!
не сразу глупость осознал, но отменил.
Ведь только ей и мне противопоставлен мир,
и только я есть у нее, и мне она кумир.
Мне хорошо когда тождествен каждый бит,
когда же с миром вздорим мы, я как она побит.
Нет толку обмануть её, и может кажется наоборот,
будто и так хорош не идеальный поворот,
Но рано или поздно все идет в разлад с самим собой,
реальности претит фальшивый поворот или покой,
а мочи порой нет идти, ни у нее, ни у меня.
Хоть кто-то, разум, случай, время, дали б днем огня!
Мы были бы врагами, но сковала
судьба нас узой братства навсегда.
Она не отдыхает когда мне болит,
когда натянут нерв и кажется, что жизнь горит.
Только когда случайно путь найдем впотьмах,
только тогда с самим собой мир на ножах.
Уже через мгновение коса найдет на камень,
и снова чей-то нож начнет меня и мою волю к жизни ранить!
Когда делаем то, для чего рождены,
то живем свою жизнь и кому-то нужны.
Если вам такие слова ни по чем,
то живете пока-что вы в мире чужом.
Если сердце за правду не бьется в груди,
если вы не прощали, не знали любви,
то как знали вы дружбы граничный предел,
сколько веры в ней есть, как добавить ей сил?
Если вы убежали от чувства вины,
то зря прожили жизнь и остались глупы.
В мире все разрешимо, мы все не святы,
будьте с собою побольше честны.
Расскажу обо всем этом вам и друзьям,
рассказал бы все даже заклятым врагам.
Может быть среди них есть такие друзья,
кто ошибся за зря, но побит хоть не зря.
Верьте в друга плечо, понимающий взгляд.
Верьте так, что б он мог доверять, проверять.
Ошибаться бы мог и на месте стоять.
Удивляться и жить, и любить, и мечтать!
Может я где ошибся? Подскажите тогда.
Для чего же еще нужны нам друзья?
В мире их миллионы, тем они и сильны.
Не спешите постойте, разве это не вы?
то живем свою жизнь и кому-то нужны.
Если вам такие слова ни по чем,
то живете пока-что вы в мире чужом.
Если сердце за правду не бьется в груди,
если вы не прощали, не знали любви,
то как знали вы дружбы граничный предел,
сколько веры в ней есть, как добавить ей сил?
Если вы убежали от чувства вины,
то зря прожили жизнь и остались глупы.
В мире все разрешимо, мы все не святы,
будьте с собою побольше честны.
Расскажу обо всем этом вам и друзьям,
рассказал бы все даже заклятым врагам.
Может быть среди них есть такие друзья,
кто ошибся за зря, но побит хоть не зря.
Верьте в друга плечо, понимающий взгляд.
Верьте так, что б он мог доверять, проверять.
Ошибаться бы мог и на месте стоять.
Удивляться и жить, и любить, и мечтать!
Может я где ошибся? Подскажите тогда.
Для чего же еще нужны нам друзья?
В мире их миллионы, тем они и сильны.
Не спешите постойте, разве это не вы?
-Поэт прости за притязания, но расскажи в чем смысл мироздания?
Тут лишь гамно у нас реально, где взять чернила созидания?
Что бы самих себя отмыть и без того, что б всех облить?
А то стоишь как гордый антревольт, пусть даже все наоборот!
Поэт сказал банально: -Творец творцу не рознь,
мы все ваяем мироздание и этим облегчаем нашей жизни путь.
Тут лишь гамно у нас реально, где взять чернила созидания?
Что бы самих себя отмыть и без того, что б всех облить?
А то стоишь как гордый антревольт, пусть даже все наоборот!
Поэт сказал банально: -Творец творцу не рознь,
мы все ваяем мироздание и этим облегчаем нашей жизни путь.
Нежнейшие создания,
усердней всех живых!
Как вечность сострадания
исчерпывают их.
Когда же с мыслей сточенных,
придет благая весть?
Как в тождествах коварных
мне спеть про Вашу честь!?
С бессмертием повенчаны,
Других познавши боль,
чужим вы сердцем ранены
играя эту роль.
И их ошибки тяжкие
живущие в веках,
еще недострадавшие
приходят к вам во снах.
Ваш путь позорит время,
и служит здесь Богам!
Не знающие бремя
обязаны тем Вам!
усердней всех живых!
Как вечность сострадания
исчерпывают их.
Когда же с мыслей сточенных,
придет благая весть?
Как в тождествах коварных
мне спеть про Вашу честь!?
С бессмертием повенчаны,
Других познавши боль,
чужим вы сердцем ранены
играя эту роль.
И их ошибки тяжкие
живущие в веках,
еще недострадавшие
приходят к вам во снах.
Ваш путь позорит время,
и служит здесь Богам!
Не знающие бремя
обязаны тем Вам!
Когда нет права на ошибку,
когда все в мире из зеркал,
мне помогает безысходность пытку
терпеть и прятать свой оскал.
когда все в мире из зеркал,
мне помогает безысходность пытку
терпеть и прятать свой оскал.
